Получить консультацию по вопросам покупки театральных билетов в режиме онлайн:
ICQ: 617656994 - Мария   615451369 - Ольга   388740897 - Марина

Театр Сатиры

Статьи

Вислова А. В. "Андрей Миронов: неоконченный разговор": Книга-диалог. — М.: Искусство, 1993

- Мы всегда отмечали все праздники и дни рождения, — рассказывала мне при первой нашей встрече у себя дома Мария Владимировна. — Всегда отмечали Рождество и Пасху. Рождество совпадает с моим днем рождения, и неизменно в этот день у нас собиралось много гостей. Пасху я обожаю как праздник, потому что это всегда гиацинты, это пасхи, это куличи, это прекрасный стол. Так было принято и у моей мамы, даже в самое трудное время все равно двери нашего дома были открыты для гостей. И день рождения Андрея, 8 марта, мы обязательно проводили с ним. Причем в этот день, как правило, давалось огромное количество концертов. Но мы, как он родился, ни разу в них не участвовали. Он это видел и понимал. А ведь это тоже вселяет в человека ощущение жизненной уверенности...
В родительском доме Андрея Миронова не принято было раскисать. И здесь прекрасно знали, что относиться слишком серьезно к себе самим вредно, поэтому особенно высоко ценили чувство юмора. Именно оно в сочетании с атмосферой неизменной дружеской поддержки помогало преодолевать трудные минуты. В Андрее Миронове с детства была воспитана душевная стойкость — качество, необычайно важное в характеристике его человеческой и актерской индивидуальности. Особенно если учесть, что он был добр и довольно простодушен.
— У него совершенно нет сопротивления злу. Когда он сталкивается со злом, то становится в тупик, — с болью замечала Мария Владимировна в нашей беседе, записанной мною летом 1986 года.
Но это так и не совсем так. Миронова действительно легко было ранить, он был чересчур открыт, в чем-то даже наивен. Но, наверное, этим и побеждал, потому что оставался верным себе и честным, а разве это не есть сопротивление злу? Жизнь драматична по существу своему. Он старался не бояться ее и «честно жить». Недаром он именно это посоветовал студентам Щукинского училища в ответ на их вопрос: «Как жить?», заданный ему на встрече в телевизионной студии Останкино. Но вернемся к его детству.
— Я не был вундеркиндом, — как-то в одном из наших разговоров неожиданно произнес Андрей Александрович.
Не то что вундеркиндом, а ничем особенным он в детстве не выделялся. Рос обыкновенным мальчишкой, в меру озорным, в меру любопытным, в меру ленивым и легкомысленным.
— Особенно ничем не увлекался, — вспоминает мама, — собирал марки, но потом бросил. Пожалуй, больше всего его все-таки привлекало лицедейство. Он обожал играть в войну. Обычно он закрывался в комнате, и оттуда доносились самые разные звуки. Он за всех стрелял, за всех отдавал команды, погружаясь в игру с головой. Мне кажется, что ему нравилось лицедействовать, но что из него получится артист, я не думала. Как-то я ему купила коньки. А рядом с нашим домом был динамовский каток — Петровка, 26. И он каждый вечер, сделав уроки, уходил на каток. И один раз, думаю, дай я посмотрю, как он катается. Прихожу и вижу: мой Андрюша стоит, заложив руки за спину, совершенно ничего не касается, просто смотрит, как другие катаются, как падают, ему нравится, он хохочет. Он смотрел на это как на зрелище. Я спрашиваю его: «Где коньки?» — «Не знаю». Не то у него их украли, не то он дал их кому-то подержать. Вот так кончился его каток. А первый выход Андрея на сцену произошел во время нашего выступления в Летнем театре ЦДСА. В зрительном зале неожиданно возник смех. Я не могла понять, в чем дело, оглянулась назад и увидела своего сына. Увлекшись, он вышел из-за кулис и, стоя опять же с заложенными за спину руками, хохотал.
Спустя годы, мы невольно отыскиваем символику в прошедших событиях. Но действительно можно сказать, что самая первая реакция зрителей на появление Андрея Миронова на сцене была связана с положительными, радостными эмоциями. Он рос счастливым ребенком, среди замечательных людей, в атмосфере чрезвычайно насыщенной духовной жизни. Этот высокий уровень духовности, заряд человеческой прочности он вобрал в себя во многом из того времени. Как и то многое, что нес он в себе от тех людей и выражал уже в своем творчестве.
Кстати, в утверждении об отсутствии способностей у Андрея Миронова в детстве все же допущена неточность. У него были способности, уже тогда настоятельно и явно о себе заявлявшие. Ему легко давались иностранные языки. Еще до школы его водили в группу немецкого языка. Были тогда такие интересные группы, в которых маленькие дети
опили только по-немецки, а заодно их приучали к хорошим манерам. Они ходили друг к другу в гости, играли, вместе гуляли в парках. Их группу вела очень милая женщина, немка по происхождению. Продолжалось это недолго и осталось как одно из воспоминаний раннего детства. Немецкий забылся, хотя его отлично знал А. С. Менакер, окончивший знаменитую петербургскую «Аннешуле», где все предметы велись на немецком. А. Миронов владел английским языком, уже после школы изучил французский. Родители, между прочим, думали, что именно в этом направлении он и продолжит свое обучение. Дело, однако, не в знании языков, а в остром чувстве прежде всего своего родного языка и поразительно бережном, любовном к нему отношении с юности. Миронов знал, что такое мелодика языка, какие богатства она таит в себе, а для актера это очень важно. Все это, впрочем, не мешало ему иногда приносить домой из школы тройки по другим предметам.
— Я всегда страшно огорчалась, когда он приносил тройки, — рассказывала Мария Владимировна. — Как-то свидетелем моего выговора Андрею оказался Л. О. Утесов. Когда Андрюша простился со всеми и ушел спать, он сказал мне: «Маша, ну что ты хочешь от несчастного ребенка? Если я приносил из школы тройку, у нас в доме был праздник». Леонид Осипович его очень любил и почему-то думал, что Андрюша будет музыкантом. Он дарил ему разные пиликалки, дудочки, скрипочки. А Андрей их всегда ломал. Ледя страшно огорчался и говорил: «Боже мой, Андрей, но это же невозможно, неужели ты не любишь музыку?». А Андрюша музыку очень любил, но ему было интересно посмотреть, что там внутри. Когда Леонид Осипович подарил ему хорошенькую четвертушечку-скрипочку для начинающих, он ее всю разобрал, чтобы узнать, почему она играет. Он смотрел все, что внутри. И вот это у него осталось на всю жизнь. Он так смотрит и свои роли, он смотрит, что внутри. Андрей сам для себя выбрал свой путь, сам по нему идет, сам расплачивается, когда ему плохо, и радуется, когда хорошо...
Я не хочу переносить слова Марии Владимировны в прошедшее время. Она их произнесла летом 1986 года, когда ее сын был жив...

Назад | Далее